| 
ГЛАВА 1 Прелестное личико покоилось на мягких подушках складного кресла на колёсах: золотистые кудри обрамляли белый красивый лоб, а тёмно-голубые глаза были полны какой-то грустной задумчивости. Яркий румянец на впалых щеках указывал на слабое здоровье, и многие, проходя мимо, с жалостью смотрели на бедного мальчика. Но Эрик не замечал их: его глаза были устремлены на расстилавшийся перед ним океан, и даже весёлые возгласы детей, строивших на берегу крепости из песка, не привлекали внимания мальчика. Его няня погрузилась в чтение какой-то книги; она привыкла к спокойному, созерцательному характеру ребёнка и потому, поправив ему подушки и поставив кресло в тень от скалы, села поодаль на плоском камне и принялась читать.
— Интересно бы знать, чувствует ли он усталость, как я? — проговорил вдруг Эрик, глядя на волнующийся океан.
Молодой человек, лениво растянувшийся на песке недалеко от мальчика, приподнял голову.
— Я бы хотел, чтобы он устал и успокоился, — продолжал Эрик, устремив на незнакомца большие голубые глаза.
— Он пробует успокоиться, — вступил в разговор молодой человек, — но это не всегда возможно, когда сильно устанешь.
Мальчик помолчал немного, а потом добавил:
— Я его видел спокойным вчера, он был так тих, как будто затаил дыхание, и только у берега чуть-чуть набегал на песок.
Молодой человек улыбнулся и между ними завязался разговор.
— Печальный этот мир, не правда ли? — сказал мальчик с несвойственной детям серьёзностью. — Няня часто это говорит, и я с ней согласен. Сегодня я мечтал увидеть что-нибудь очень необыкновенное. Так скучно, когда ничего не случается! . — А что тебе хотелось бы видеть?
— Не знаю; я хотел, чтобы это был какой-нибудь сюрприз или что-нибудь такое... чтобы я почувствовал себя совсем счастливым!
— Счастья нет на свете, к сожалению.
— Няня утверждает, что есть, но она его не имеет. Я думал, что оно существует только во сне и в книгах.
— Это только фантазия, а не действительность. Но ты слишком мал, чтобы так говорить!
— Один раз я был почти счастлив, — сказал Эрик, и глаза его на минуту засветились радостью. — Я был тогда ещё маленьким и с няней поехал в деревню, на ферму. Когда я сильно устал, какая-то тётя взяла меня на руки и отнесла в комнату, ярко освещённую топившимся камином. К ужину мне дали свинины и печёных яблок. Помню, как там бегала кошка с бубенчиками на шее... Няня сказала, что мне пора уже спать, а тётя прижала меня к своей груди и назвала меня бедным сироткой, потому что у меня умерла мама. Она была очень добрая. Я весь вечер просидел у неё на коленях. Тётя мне такие чудесные истории рассказывала, каких я никогда потом больше не слыхал. Папа сказал, что это всё выдумки, но она говорила, что это правда.
— Что же это было: «Кот в сапогах» или «Золушка»?
— О, нет, нет! Гораздо интереснее! Она рассказывала об одной стране, которая там, за голубыми небесами. Это чудная страна, где счастье и любовь. Я уже забыл, что ещё она рассказывала, но помню, что говорила о каком-то Человеке, который пришёл оттуда, с неба. Она ещё говорила, что Он любит меня, но я забыл уже всё... — с сожалением, печально произнёс Эрик, вспоминая о том вечере.
По губам молодого человека пробежала непонятная улыбка. Лицо у него было неспокойное и неудовлетворённое. Оно носило отпечаток плохо проведённой жизни и разбитых надежд. Молодой годами, он выглядел старше, потому что прожигал свою жизнь. Теперь, усталый от всех удовольствий, которым предавался, разочаровавшийся, он пришёл к заключению, что не стоит жить. Он взглянул на невинное лицо, обращённое к нему, потом на беспредельную синеву океана...
Наступило молчание. Каждый думал о своём прошлом и настоящем. Первым очнулся Эрик и, глядя своими голубыми глазами на нового знакомого, сказал:
— Я вас люблю, потому что вы так добры ко мне... Няня говорит, что я сильно избалован и всегда недоволен, хотя у меня есть все, что я хочу. А папа говорит, это оттого, что я болен, и не такой, как все мальчики. Я не хочу быть похожим на них: они такие грубые, шумливые. Ребята никогда не хотят посидеть спокойно и поговорить со мной, а если попробуют, то потом убегают, говоря, что я странный человек. Как вы думаете, я, правда, странный?
— Мы с тобой одного поля ягоды, дружище! Мы устали жить, так ведь? И те, которые любят жить, не могут нас понять.
— Мне хочется быть счастливым, — произнёс мальчик задумчиво. Взгляд его блуждал по безбрежному океану. — Всегда-всегда счастливым. Возможно ли это, как вы думаете?
Молодой человек не отвечал. В это время няня подошла к своему питомцу.
— Пора домой, Эрик, — сказала она, глядя на молодого человека. Незнакомец поднялся.
— Единственное дитя? — спросил он, указывая на маленького инвалида.
— Да, сударь. Единственный сын Эдмонда Валласа, которому принадлежит наибольшая площадь земли в этой местности.
Её голос звучал с достоинством. Она приостановилась, поправляя подушки. Затем, взявшись за кресло, чтобы катить его, прибавила:
— Его отец уехал на месяц или два за границу, и бедный мальчик чувствует себя совсем одиноким.
Эрик покачал своей золотистой головкой:
— Нет, я не одинок. Я часто слышу об отце, получаю письма. Конечно, разговор лучше. Завтра вы придете сюда? Не знаю, как вас зовут?
— Капитан Грахам, — ответил молодой человек, улыбаясь. — Да, может быть, завтра мы ещё встретимся.
Они разошлись. ГЛАВА 2 На другое утро новые знакомые снова были вместе. Молодой человек, несмотря на своё циничное отношение ко всему окружающему, заинтересовался вдумчивыми и спокойными речами Эрика Валласа.
— Никто не может управлять океаном, не так ли? — спросил мальчик, глядя на волны, которые разбивались о камни и увлекали всё за собою, что попадалось на их пути.
— Никто, — ответил его друг. — Разве ты не знаешь о том, как один король поставил на песке своё кресло во время прилива и запретил волнам катиться дальше?
— Какой потешный!
— Он хотел этим дать урок своим приближённым, которые считали его божественным.
— Что значит божественным?
— Божественный… это такой, который может всё, — ответил капитан в некотором замешательстве.
— Если бы я был божественным... Знаете, что я хотел бы сделать?
— Нет.
— Я бы хотел забраться на облачко, далеко от всех и от всего, лежать на нём и ждать, пока зайдёт солнце, а потом прямо в славу войти.
— Какую славу?
— Вы видели, там, где солнце садится, как всё бывает залито золотом и разными розовыми и красными, красивыми оттенками? Так красиво! Наверное, за всем этим должно быть что-то чудное, славное. Вы любите читать волшебные сказки?
— Читал когда-то.
— Папа не хочет, чтобы я много читал; он говорит, что мой мозг не может осилить всего этого. А, в общем-то, мне надоели сказки. Какие книги вы любите читать? Няня читает романы, папа — научные книги? А вы?
— Я теперь читаю книгу природы и тебя.
— Это же неправда! Вы не можете читать меня!
Мальчик умолк, увидев бегущую к нему большую собаку-водолаза. Она только что резвилась в океане и теперь тащила в зубах вырванные из книги листы. Подбежав к мальчику, собака положила ему на колени свою добычу.
— Умный Рекс, — сказал мальчик, взяв листы в руки, — он всегда приносит мне что-нибудь из океана. Он знает, что я не люблю старые башмаки и лохмотья, которые он раньше таскал, пока я его не отучил. Это часть какой-то книги. Посмотрите! Я высушу эти листки и прочту, только не говорите няне. Она ничего не даёт мне читать теперь, когда папа уехал, пока сама не просмотрит.
Мальчик заботливо разглаживал мокрые листки, мечтая прочитать, что там написано. Капитан Грахам, беря их в руки, сказал:
— Это какие-то обрывки, я бы не брал их на твоём месте.
Посмотрев затем внимательно, он вернул их мальчику и, загадочно улыбаясь, сказал:
— Во всяком случае, это тебе не повредит.
— О, благодарю вас! Я люблю читать, когда няня уходит пить чай. Мне надоедает разговаривать с Рексом. Почему собаки не разговаривают? Ведь мы же говорим!
— У нас более развита природа.
— Я думаю, собаки и не скучают так, как мы. Они кажутся всегда счастливыми. Я не против быть собакой.
— И не иметь души?
Голубые глаза Эрика широко раскрылись.
— А что такое душа? Наша кухарка что-то говорила о помиловании души, но когда я спросил, что такое душа, она рассмеялась и сказала, что это рыба. Я, конечно, не поверил ей и спросил об этом папу. Он мне сказал, что некоторые люди предполагают, что у них есть душа, но наука доказала... я забыл что. Что вы называете душой?
— Ну, это заведёт нас слишком далеко; лучше переменим разговор. Когда твой отец вернётся?
— Не скоро. А все-таки, что же такое душа?
— Право, не знаю. Предполагают, что это именно то, что возвышает нас над животными. Разве ты не чувствуешь, что ты гораздо умнее, чем Рекс?
— Нет. Разница лишь в том, что я умею читать и говорить, а Рекс нет. Но ведь отец нашей кухарки тоже не умеет читать, а няня знает таких людей, которые не умеют говорить. Значит, мы только внешне мало похожи, правда?
— Правда, правда, мой друг!
— Знаете, я один раз слышал, как сестра моей няни говорила ей про меня: бедняжка, что же отец думает, мальчик умрёт, как собака. А собаки как умирают?
— Приходит ей конец, и она перестаёт дышать. А с нами, говорят, не так.
Пристальный взгляд Эрика смутил капитана.
— Скажите, капитан, что вы хотели этим сказать? Как же мы умираем?
— А что говорил твой отец?
— Он не любит, когда я говорю о смерти. Но один раз он мне сказал, что умереть — это, значит, заснуть, и больше не проснуться. Так умирают люди?
— Да, должно быть так.
Наступило молчание. Оба смотрели на океан и думали. Наконец, Эрик глубоко вздохнул.
— Устал я, надоело мне всё, всё так однообразно!
— Неприглядна для нас с тобой жизнь, а?
Эрик как будто не расслышал слов капитана. Он молча разгладил страницы разорванной книги и прочёл:
— Евангелие от Марка. Какое странное заглавие! — воскликнул он. — Что такое Евангелие, капитан Грахам?
— Это означает — добрая весть.
— Вы думаете, что это правдивая история?
— Да, я верю этому.
— Вы её читали?
— Читал, когда был маленьким.
— Разве это история только для детей?
— Многие взрослые читают её. Посмотри на океан, он бурный сегодня!
Эрик повернулся.
— Он точно сердится... Сегодня он прямо в ярости, и никто не может его укротить. Мне бы хотелось видеть кого-нибудь, кто мог бы сделать это. Волны словно хотят перемахнуть через скалу, но не могут. Это единственное, что может устоять перед его яростью. И к чему они так шумят и стараются? Никакого толку от этого нет.
— Я думаю, им это нравится. Они говорят себе: давайте-ка, разобьём эту лодку, смешно будет, когда люди выпадут и будут барахтаться в воде, пока не погибнут. А потом напугаем детей и разрушим их постройки! Вот, если б нам забраться ещё дальше и смыть их всех, как бы забавно было! Я думаю, что они и от нас с тобой не отказались бы!
— Какими вы их изображаете... Я думаю, что они скоро утомятся и попробуют уснуть. В такое время я их больше всего люблю.
На этом и закончился разговор Эрика с его новым другом. Капитан Грахам уехал по делам в Лондон, и уже несколько дней они не видели друг друга. (продолжение следует) <<< К предыдущему [ К оглавлению ] К следующему >>> |
