(Из дневника)

                         - 1 -

         «Барышня» и «горничная»

Роскошная обстановка и жизнь, как полная чаша, но меня это мало привлекало, тем более, родившись в счастливых земных условиях, я не умела их ценить и это было для меня только хорошо. Как цветок в теплице, я не знала жизни.

Поступив в высшее учебное заведение, все определеннее обрисовывались предо мной высокие идеалы опрощения и любви к народу.

Зачитываясь любимым поэтом - Надсоном - в душе моей звучали глубокие аккорды назревающей симфонии братской любви...

И вот, однажды, наслушавшись в высшем учебном заведении о социалистических идеях и проблемах, я примчалась домой, и в порыве лучших чувств рассуждала так: любить сразу весь народ я не могу - сердце еще закрыто... Надо научиться любить, а это значит – начать со своей домашней жизни, а будущее – впереди!

Продумано хорошо; решение сделано.

Вбегаю по лестнице и не могу дождаться, когда отворят парадную дверь; сердце бьется и жаждет осуществления первого шага братской любви.

Наконец, я в своей комнате и звоню: приходит горничная и ожидает моего приказа.

Вместо приказа, я взволнованно и таинственно подхожу к ней, обнимаю ее, и говорю: Минни! (она была эстонка) ты теперь моя сестра! Мы – один народ!!

Минни не на шутку перепугалась; широко раскрыв глаза, она, наконец, проговорила:

"Да, это правда, что мы все – один народ, но вы – барышня, а я – прислуга!”...

Это была действительность! Горькая правда, ударившая как нож в мое сердце... я была "барышня”, а она была – "прислуга”...

Доброта, подарки, вежливость, тактичность, искренность – ничего не помогало: факт глубокой несправедливости был на лицо – факт непоправимый!

"Барышня” засела внутренне так глубоко, пустила такие тонкие, изящные, аристократические - незаметные корни в почву души, что освободиться от "барышни” была задача полного внутреннего переворота, какого-то еще неопределенного разрыва со всем тем, что веками накопилось, воплотилось и окаменело в одном понятии "барышня”...

Примириться с "барышней” – я не хотела!

Пожалуй, это и было первым внешним толчком в искании Живой Силы, могущей раскрепостить мою личность от позорного рабства аристократическому манекену.

О, это внешнее, мертвое христианство, не касающееся внутренней личности, не открывающее святого братства Христовой любви!

                         – 2 –

              ХРИСТОВО СОЛНЦЕ

Наступил период внутренней сосредоточенности, внутреннего самоанализа, борьбы и исканий...

Нужно было разрешить гармоничным аккордом правды и справедливости безобразный диссонанс противоречия между "личностью” и "барышней”.

Чудный, солнечный день! Первое веяние весны... и это был день моего обращения - моей встречи с Живым Христом!

Новой жизни предшествовала глубокая, мирская ночь... острое, режущее, осуждающее и тормозящее в тайниках сердца сознание своего полного ничтожества, своей греховности и испорченности пред Богом, сознание внутренней пустоты, сухости и духовной бесплодности...

Мучительная ночь, полная борьбы и усилий!

Предо мною стояли точно вековые глыбы родовых, холодных, суровых камней... ни одного шага... никакого сдвига...

Подавляющее и уничтожающее чувство бессилия и беспомощности... И в этот момент ясного сознания своей неминуемой гибели - открылась Голгофа!

Потом - благодатные дождевые тучи... тихое приближение Живого Христа... И слезы - слезы потекли ручьями. Они текли... текли часами, а в сердце становилось все мягче... легче... тише и светлее...

И, когда взошло солнце, я ликовала с первыми его лучами великому чуду, совершившемуся надо мной...

В моей жизни взошло вечное, незаходящее Светило Христа!

Я была омыта в Его крови, прощена Им Самим и вся сущность моей души стала другой.

Единение с Живым Христом обновило всю мою личность...

От слез мучительной скорби кающегося сердца - осталась одна светлая, сияющая роса небесной радости. Вся вселенная, казалось, переродилась в эту ночь со мной: все казалось новым... чудным...

Все пело и свидетельствовало о воскресении жизни моей души.

                        – 3 –

             «СЕСТРА» и «БЛИЖНЯЯ»

Теперь сердце само открывалось в беспредельной братской любви... любви чистой и святой, ищущей унижения и страдания за ближних...

Любовь эта лилась свыше от Самого Спасителя мира, оставившего небеса и престол Божий для спасения человечества. Сын Божий унизился, чтобы страдать, любить и спасать! Тихо, боясь уронить хоть одну каплю из той дивной сущности, которую оставил в моем сердце Христос, шла я теперь разрушить факт человеческой несправедливости - факт классового и национального разделения.

Теперь я со слезами и на коленях, целуя руки моей прислуги, говорила: прости мне все! Теперь я больше не барышня, а твоя сестра; Я буду любить, и уважать тебя!

Минни на этот раз еще больше испугалась, вздрогнула, растерялась и, заплакав, сказала:

"Да, теперь вы не барышня... совсем другая... вы теперь – сестра!” И, разрыдавшись, добавила: "А я – не сестра! Вы спустились ко мне, а я не поднялась до вас!”

       **********************

Истинное, нелицемерное, бескорыстное братство возможно только в смирении и самоосуждении страдающей любви Христа! Братство Христово имеет только одного Учителя – Христа – Сына Божия!

                                                                          Наталия Смирнова