Я задумался: «Фокусы – это же так интересно. Дети будут смотреть на меня, затаив дыхание. И это же не танцы, не грех, а просто что–то незаметно достать из рукава или из–за пазухи». Мне это понравилось.

– Хочу! – ответил я.

– Тогда приходи в четверг к двенадцати часам, и мы тебя поучим.

Наступил четверг. С утра я быстро сделал уроки, помог маме по дому и засобирался в школу, никому не рассказав о фокусах. Надел школьную форму, взял портфель, а мама спросила:

– Ваня, а почему ты так рано сегодня решил идти в школу. Занятия же в два часа начинаются.

– Да так, – буркнул я.

– Как так, ты мне можешь объяснить?

– Так нужно, – сказал я и выбежал из дома, на ходу застегивая куртку.

Галина Николаевна  уже ожидала нас в вестибюле школы.

– Идемте в пионерскую комнату, и я вам все объясню. Это не просто фокусы, а сценка. Будет выглядеть так: неожиданно в школе на празднике появится восточный маг с бородой, в чалме и длинном халате, и всех заворожит своими фокусами. Это мне моя подруга из 26-й школы рассказала. В прошлом году они такую сценку ставили. И она даже одолжила мне все для этой сценки, не надо будет самим изготавливать предметы, одежду. Маг ведет за веревку верблюда, голова верблюда склеена из картона, а двое мальчиков, покрытых одеялом – тело верблюда. Их головы и есть горбы, между которых по обе стороны свисают мешки с предметами для фокусов. Ну, пока пусть Ваня поучится показывать фокусы, а потом мы прорепетируем всю сценку…

Сынок, в сердце у меня тогда защемило от какого–то неприятного предчувствия, как будто я влип в какое-то грязное дело. Но я же добровольно согласился на это, и отказываться было как-то неловко.

– Ваня, одевай халат, и приступим к делу, – сказала Галина Николаевна. – Первый фокус будет вот с этой деревянной коробкой. Сбоку из нее выдвигается ящик такого же размера, как и вся коробка. Выдвигается дно и боковые стенки, кроме

задней. Ты должен выдвинуть и показать ребятам. И не зря выдвижной ящик внутри черного цвета, дети не заметят неподвижную заднюю стенку. А так как в коробке двойное дно, там спокойно лежит спрятанная вещь. Можем даже живого голубя положить, если кому–то удастся поймать. Вы, мальчишки, на все способны. После того, как снова задвинешь ящик, склонишься над коробкой, сделаешь руками в воздухе круги, что–то бормоча. А потом сверху откроешь крышку и достанешь голубя или что туда положим.

А моя мама дома волновалась. У нее было очень неспокойно на сердце. Она решила пойти в школу и узнать, где же я. Только вошла в вестибюль, бежит мой одноклассник:

– Вы Ваню ищете? Он в пионерской комнате.

Мама подошла к этой комнате, немножко приоткрыла дверь и видит, как я в махровом халате склонился и что–то делаю. Я не замечал ее. Вдруг мне захотелось посмотреть на дверь. Я поднял голову, и наши взгляды встретились. Меня будто что–то обожгло.

– Я уже не хочу показывать фокусы, – сказал я, снимая халат. Схватил портфель и побежал к дверям.

– Ваня, куда ты, так же делать нельзя, ты срываешь репетицию! – говорила мне вслед Галина Николаевна. Но я не останавливался.

– Идем домой! – сказал, пробегая, маме и направился в раздевалку.

Мама поджидала меня на крыльце.

– Что все это значит, сынок? – спросила она меня.

– Мне предложили показывать фокусы на новогоднем празднике.

– А почему ты сразу не сказал об этом?

– Да я же знал, что все равно не разрешишь, вот и не говорил.

– Так зачем же теперь убежал из школы?

– Мамочка, мне Галина Николаевна тогда не сказала, что я буду выступать в роли восточного мага, только сегодня об этом узнал, а отказываться было как–то неловко.

– В роли мага? Маг – это чародей, колдун, который действует силой дьявола… И если ты соглашаешься быть в роли мага, то дьявольские силы свободно могут нападать на тебя, действовать и властвовать над тобою. Те злые духи, что в колдунах, могут вредить тебе. Артисты, которые постоянно играют роли разных людей, постоянно принимают на себя духи тех, кого представляют. Они самые развращенные и несчастные, и часто, измучившись, кончают жизнь самоубийством. Ванечка, сыночек, проси Иисуса простить тебе этот необдуманный поступок и взять под защиту Своей святой Крови, чтобы злые духи не имели подступа к тебе.

Знаешь, Витя, как только мы вернулись домой, я пал на колени и все рассказал Иисусу, как меня учила мама, и просил простить меня, защитить от темных дьявольских сил.

Дети не знают последствий от, казалось бы, безвинных поступков. Как хорошо, что моя мама–христианка почувствовала тревогу в сердце и избавила от надвигавшейся беды. Теперь послушай, что было пару лет спустя.

Мы живем в портовом городе, поэтому у многих детей отцы – моряки. И дети приносили в школу разные вещи, конфеты и прочие заграничные мелочи, раздавали одноклассникам, угощали. Я был из самой многодетной семьи, ничего никогда никому не давал, а только брал от других. И внутри себя чувствовал какую–то неловкость. Я хотел тоже хоть чем–то угостить других. И вот однажды незаметно вытащил из папиного кошелька 25 рублей, купил жвачек и в классе раздавал всем, и мальчикам, и девочкам. Все удивлялись моей щедрости, а я чувствовал себя героем дня! И хотя совесть мне шептала, что я – вор, обокрал собственного отца, который мне доверял и не прятал от меня кошелек, я старался заглушить голос совести и делал счастливое лицо.

Вернулся из школы, дома были все, кроме мамы, она ушла в магазин. Папа встретил меня словами:

– Ваня, как прошел сегодняшний день, не было ли каких неприятностей в школе?

– Все нормально, – ответил я, хотя голос совести проговорил во мне: «И это ты считаешь нормальным – воровать?»

По дороге мама встретилась с моим одноклассником, и он выпалил ей:

– А ваш Ваня сегодня в школе нас угощал жвачками!

– Вот как! – удивилась мама.

Придя домой, она сказала мне при всех:

– Ваня, я и не знала, что ты такой щедрый! Угостил бы и нас всех жвачками, как детей в школе.

У меня кровь ударила в голову. Лицо и уши мгновенно запылали. Я не мог смотреть в глаза своим родным и убежал в самую дальнюю комнату. Мне было так стыдно! Меня жгла совесть! «Я – вор, и теперь об этом узнают все… И каким примером я являюсь для своих младших братьев и сестер, ведь дети все повторяют за старшими. И как я смогу явиться на вечернюю молитву со всеми?» Ко мне в комнату никто не приходил. Я сидел долго, но от этого не становилось легче, а наоборот все тяжелее и тяжелее. Совесть подсказывала: «Иди и признайся папе». А я долго не решался. Наконец сказал сам себе: «Был героем–вором, так найди же в себе силы признаться в своем воровстве! Будь мужественным, не медли!» Встал и пошел. Я готов был принять любое наказание, только бы совесть меня больше не жгла, только бы я снова мог молиться Иисусу, как всегда, вместе со всеми родными. Незаметно проскочил в папину комнату. Папа смотрел на меня с такой любовью, что у меня внутри аж «кошки заскребли». Папа ничего не говорил. Я молча сел рядом. Он обнял меня, а я разрыдался. Так и сидели мы, обнявшись, долго-долго. Наплакавшись, я немного успокоился и сказал:

– Дорогой папочка! Прости меня, это из твоего кошелька я украл 25 рублей и купил жвачек. Все дети постоянно что–то дают, угощают, а я никогда никому ничего не давал, а только брал. И мне было так неловко. Я тоже хотел хоть один раз угостить и поэтому совершил это… И хотя делал геройский вид, но совесть постоянно твердила, что я – вор. Папочка, дорогой, можешь ли ты простить меня, вора?

– Сыночек! Я от сердца тебя прощаю и рад, что ты осознал свою вину. Но почему же ты раньше не рассказал все, думаешь, я не понял бы тебя? Я бы сам дал тебе денег на жвачки или что–то другое. Я друг тебе, а не враг. И как хорошо, что это сразу обнаружилось. А то могло бы позже еще придти искушение взять деньги, и еще. Вот так и становятся ворами. Искушение надо побеждать сразу. Как сказал Бог Каину: «А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним». Я верю тебе, Ваня, и впредь не буду прятать кошелек. Но ты виновен и перед Господом. Давай сразу и будем молиться.

Мы склонились. Я молился со слезами. Потом папа. Как он плакал! Как много слез лил за меня. Мое сердце терзалось, что я причинил так много страданий своему любящему отцу. Папа так каялся, будто он совершил тяжкий грех, а не я, взял вину на себя, что не был чутким ко мне, что не поставил себя в мое положение, что в его семье совершился грех и обман. Я дал себе слово никогда, никогда в жизни больше не воровать и не брать чужого, просил Иисуса дать силы господствовать над грехом, когда приближается искушение.

Витенька, и теперь я тебе рассказываю это для того, чтобы ты не повторял моих горьких ошибок, не скрывал ничего, рассказывал о своих нуждах, переживаниях. В школе дети будут говорить тебе много нехорошего – говори мне все. Мы вместе все обсудим и найдем правильное решение. Я буду помогать тебе во всем. Ведь родители желают своим детям самого лучшего и с помощью Иисуса готовы уберечь от всего плохого. Он – наш лучший Друг!

Елена Белоусова